И замер перед походным столом, за которым генерал разбирал бумаги. Щека дернулась, оттянув вниз уголок рта. Внимание его было поглощено документами. Рука его повисла в воздухе. Уэлсли не сделал ни малейшего движения, чтобы взять документ. Более того, он откинулся на спинку стула и пристально, как будто видел в первый раз, посмотрел на хейксвилла.
Сержант застыл в напряженном положении, устремив взгляд в бурую стену за спиной командующего. Генерал вздохнул и подался вперед. Бумагу он как будто не замечал. Только коротко. Стоявший рядом адъютант принимал у него подписанные листы, посыпал их песком и откладывал в сторону. Задержать сержанта шарпа, сэр. Уэлсли еще раз поднял голову, и на сей раз хейксвилл едва не задрожал под холодным, пронзительным взглядом.
Ощущение было настолько сильное и неприятное, что физиономию сержанта передернула целая серия конвульсий. Уэлсли терпеливо, не отводя глаз, ждал. Чтобы арестовать одного? Мне приказано доставить его в хуррихур, сэр, дабы. Взгляд его пробежал по колонке цифр.
Адъютант покраснел. Может быть, нам удастся подкормить его арифметикой под соусом здравого смысла. Присутствие сержанта было ему неприятно, но не потому, что генералу так уж не нравился сам сержант, хотя теплых чувств он к нему и впрямь не питал, а потому, что уэлсли давно уже оставил должность командира 33 го полка и не любил, когда что то или кто то напоминал ему о былых обязанностях.
Женщина сторонилась маратхских солдат, которые несколько раз насиловали ее, воровали у нее продукты и оставили без воды, сливая нечистоты в ее колодец. Врач швейцарец дал полковнику четкие инструкции держать повязку на ноге влажной. Полман распорядился оставить немного продуктов и вручил шарпу мешочек с серебряными монетами. Мое предложение остается в силе. Я буду вам рад. Погонщик похлопал слона по голове, и животное послушно зашагало на север. Последней пришла попрощаться симона жубер.
Наверное, так лучше. Сержант еще постоял, глядя ей вслед, повернулся и вошел в лачугу, представлявшую собой крышу из пальмовых листьев, уложенную на стены из выброшенных за ветхостью циновок. Внутри все почернело от дыма, а единственным предметом мебели была веревочная кровать, на которой лежал маккандлесс. Сколько нам оставил полман? Монеты в мешочке оказались не только серебряные, но и медные. Шарп рассортировал их, разложил по достоинству, а маккандлесс сосчитал и перевел в фунты.
Еще интересные статьи:
Ishnghma