Самураи порылись в складках одежды, достали какие то вещицы, которые мидори не смогла разглядеть, и вручили настоятельнице. Потом все трое исчезли внутри. Они прошмыгнули вдоль фундамента в тень и там затаились. Мидори услышала топот и шорох отодвигаемой двери. Скоро дзюнкецу ин вышла из здания, но уже одна, и направилась в главный зал. Мидори разрывалась между желанием разузнать, что творится у них под носом, и проследить за настоятельницей.
В конце концов страх перед дзюнкецу ин взял верх. Из окна над головой слышались приглушенные голоса, но мидори не могла различить ни слова. Тогда тосико встала, просунула палец в решетку и ловко продырявила оконную бумагу. Пока мидори стояла, дивясь ее смелости, тосико прильнула к дырке. Самурай, раздетый донага, стоял на коленях, а монахиня сидела вплотную к нему, держа во рту его член.
Мидори обомлела. Тосико подергала ее за рукав. Они подползли к следующему окну, в котором тосико тут же проделала еще одну дырку. По ту сторону они увидели голого монаха, стоящего на четвереньках, и второго самурая, пристроившегося к нему сзади.
Вспоминая сцену у дверей, мидори поняла, что мужчины платили дзюнкецу ин за услуги наложников и выбирали себе пару. Очевидно, при храме действовал бордель для богатых клиентов. Мидори больше всего на свете хотелось вырваться отсюда.
Мидори и тосико еле успели отскочить и спрятаться. Скоро шум перерос в ужасающий грохот, в котором мидори уловила дробный металлический лязг и зловещие завывания. Они оказались у края гигантской впадины. Там, в глубине, виднелся какой то исполинский механизм, состоящий из складчатых труб мехов, деревянных шестерен и железной трубы толщиной в ствол, пробивающей свод пещеры. Десять дюжих священников качали мехи и поворачивали рычаги.
Они с тосико прокрались мимо впадины и направились к отверстию туннеля. Вскоре на них обрушился вал воя и грохота, в нос ударил запах перепрелой земли и мочевины. Бритоголовые мужчины и женщины орудовали здесь кирками, ставили балки, ровняли стены и поднимали по шахте наверх куски породы, строя новый коридор. Одежда их почернела от пота и грязи, на ногах бряцали кандалы. Свет факелов едва пробивался сквозь клубы пыли. Среди пленников прохаживались священники с дубинками, колотя тех, кто пытался перевести дух. Повсюду раздавались жалобные вскрики.
Еще интересные статьи:
Forus