А как ты узнаешь то, кто был последним? Спрашивает то ли иван купышта, то ли, кажется, дьяк, я уже точно не узнаю голоса, поскольку мы начинаем хрипнуть. В глотке сухо, я изо всех сил произвожу слюни и глотаю их. Элементарно же, младые! От кого меньше будет вонять по финишу, тот и был последним говорит голя астрицкий, его знаменитый бас. Если вы, гады девственники, не прекратите ржать, от вас всех будет вонять одинаково, кто бы ни был последним говорит дьяк, я узнаю.
Он от меня за голей астрицким, а голя астрицкий справа рядом со мной, а там дальше нота, любовь моя, а за ней, последним в шеренге, иван. Зову я. Враг мой! Кто из нас дохтур? Сколько нам осталось, дьяк? Ну скажи нам, умоляю, ничего не скрывай, мы смелые люди, прямо в глаза, как своим! … Дьяк, спаси меня, я не хочу умирать! Говорит с надрывом нота.
Мы уже почти не можем смеяться, веки режет, потому что слёз нет. Сколько тебе его нужно то, греха этого? Спрашиваю я. Ба… ба… бабушку свою зови… выхрипывает дьяк, и тут, очевидно, наступает катарсис именно бабушка ноты, верба валентиновна, главный врач преторнианской касабланки, несколько минут назад собственноручно, вручную то есть, впрыснула нам эксклюзивные, несколько месяцев рассчитываемые дозы щ 11 в паховые вены… нас убивали лучшие, квалифицированно.
На нашу смерть работал целый институт. Смех начинает стихать. Мы тихо постанываем, израсходовав силы.
О, увы мне. Мне так горько. Начитан, сволочь, замечает голя астрицкий. Изложено, космачи, а? А у меня в глазах темнеет, говорит нота. А у меня тоже… а у меня во рту сухо и гадко.
Щ 11 включила канализацию, говорит иван. Тьфу! Отвечаем хором. А у меня асиу отошёл, через паузу сообщает голя астрицкий. Я подтекаю… но мы уже не смеёмся.
Еще интересные статьи:
Andromadora